«Проводница предупредила про ночную посадку. Но никто не ожидал этого»
В воздухе ощущалась легкая духота, характерная для южных регионов в летний период, однако в целом обстановка оставалась привычной и не предвещала никаких неожиданностей.
Как позже рассказала автор повествования Татьяна, вагон не был заполнен полностью, однако на этот факт изначально никто не обратил особого внимания. Среди пассажиров были те, кто направлялся в Москву, другие ехали до Воронежа или Ростова. Проводница, женщина в возрасте около пятидесяти лет, производившая впечатление спокойного, но делового человека, при посадке предупредила, что в Туапсе ожидается массовая ночная посадка пассажиров, и посоветовала заранее подготовиться к возможному шуму от входящих людей и их багажа.
Пассажиры восприняли эту информацию спокойно. Автор текста, расположившись на нижней полке и надев маску для сна, практически погрузилась в сон. В вагоне царила тихая обстановка: из соседних купе доносился чей-то храп, кто-то разговаривал шепотом, не было никаких признаков предстоящих беспорядков.
Однако в четыре часа утра ситуация кардинально изменилась. Сначала послышался неясный шум, затем звук открывающейся двери. Стали слышны чьи-то тяжелые шаги и пыхтение от переноски багажа. В течение минуты стало очевидно, что прибыла не пара случайных пассажиров, а целая группа.
Раздались громкие возгласы женщины, призывавшей к быстрым действиям, детский голос сообщил, что забыт рюкзак, а мальчик лет девяти растерянно спрашивал в проходе, куда ему нужно пройти.
Приподнявшись и сняв маску, автор увидела, что в вагон вошла целая детская группа численностью около двадцати человек в возрасте от семи до двенадцати лет. Их сопровождала одна взрослая женщина, которая вела себя наиболее шумно из всей группы. Она громко зачитывала номера мест из списка, в то время как дети метались по вагону.
Практически все пассажиры в этот момент спали. Люди начали просыпаться, некоторые с испугом выглядывали из-под одеял, другие пытались продолжать спать, хотя это стало невозможно. Одна из женщин с верхней полки вежливо попросила соблюдать тишину, на что сопровождающая резко ответила, перекладывая ответственность на железнодорожную компанию, которая, по её словам, продала им билеты по всему вагону.
Проводница появилась практически сразу, и её вид свидетельствовал о том, что она заранее была осведомлена о предстоящей ситуации. Она спокойно, но твердо спросила о причине беспорядка. Сопровождающая начала оправдываться, утверждая, что с ней двадцать уставших детей, которых нужно разместить, и потребовала включить свет. Проводница парировала, что в вагоне уже спят сорок человек, отказалась включать освещение и потребовала навести порядок тихо, пригрозив высадкой за нарушение спокойствия.
Несмотря на возражения сопровождающей о том, что детям тяжело, проводница философски заметила, что всем тяжело, и удалилась.
Дети вели себя по-разному: некоторые тихо заняли свои места и укрылись простынями, другие продолжали шуметь, болтать и даже прыгать. Один из мальчиков едва не уселся на автора текста, очевидно, не понимая, что это может кому-то мешать.
Автор наблюдала за происходящим с чувством обреченности. Заснуть было невозможно: хотя свет и не включали, вагон освещался уличными фонарями через окна, а уровень шума соответствовал вокзальному, а не спальному вагону.
Со всех сторон доносились крики: кто-то сообщал, что туалетная бумага упала под полку, другой жаловался на разлитую воду. Похоже, это были «местные» пассажиры, ехавшие из Сочи и разбуженные шумом.
Проводница снова прошла по вагону, бросая холодные взгляды на детей и их сопровождающую, и без повышения голоса повторила ультиматум: либо немедленная тишина, либо высадка, сообщает автор.
Сопровождающая притихла, однако было уже поздно — весь вагон бодрствовал: кто-то пил чай, другие достали телефоны. Только к пяти утра дети более-менее устроились.
Когда начало светать, автор все еще лежала с открытыми глазами, чувствуя сильную усталость и невозможность уснуть.
Единственной мыслью, которая не давала покоя, был вопрос: почему в стране невозможно создать систему, при которой подобные детские группы приобретали бы целый вагон или, по крайней мере, его отдельную часть? Зачем продавать детям отдельные места по всему плацкартному вагону, где едут люди на работу, в отпуск, к семьям, где спят пожилые люди, матери с младенцами и одинокие женщины, которые просто надеялись выспаться перед новым днем?
Читайте также
Проверила 8 банок магазинной сметаны: сейчас покупаю лишь две марки – качественная и недорогая Фавориты и разочарования "Ермолино": что нужно брать, а что лучше обходить стороной — честный отзыв Что русскому норма, для немца - стыд и срам: в Германии такое даже в голове не укладывается Этот "сорняк" под кустами смородины — не враг, а друг. Почему его специально сажают в питомниках Немцы соблюдают эти строгие правила в ванной и туалете: для русских суровая дикость